Многие философы и психологи проблеме свободы уделяют много внимания, но, несмотря на это в ней есть много белых пятен, которые ещё необходимо исследовать.

Свобода - понятие очень многогранное и четкого определения для него нет. Именно этой неопределённостью оно всегда притягивало многих философов в древности (Сократ, Платон и мн. др.), а в наше время зарубежных ( Р. Мэй, В. Франкл, Э. Фромм, Р. Харре, А. Бандура и др.) и отечественных психологов (Е.Р. Калитеевская, Д.А. Леонтьев, В.А. Петровский, Е. И. Кузьмина и мн. др.). Все многообразие мнений и подходов на тему свободы мы отобразим в теоретической части этой работы.

Во все времена проблема свободы сильно волновала человечество, каждый хотел почувствовать себя свободным, но мало кто понимал, что обретя свободу человек сам должен нести ответственность за все свои поступки. Для того чтобы человек лучше понимал, что такое свобода и как её достичь, в древности практически все философы, пытались разобраться в этом вопросе. В наше время проблема свободы изучена многими психологами и практически во всех психологических подходах упоминается тема свободы, но с разных позиций. В каждой теории свобода рассматривается по своему. От того какой её аспект исследуется, зависит все построение теории, начиная от её определения, а в каждом подходе, и у каждого психолога определение свободы своё. Но нас заинтересовал аспект свободы, который на данный момент практически не изучен. А именно представление о свободе у подростков с ограниченными возможностями (их регламентированный образ жизни). Частично эта тема освещена в юридической психологии, в разделе криминалистики, но объектом здесь не является понятие «свободы», точнее сказать, о нём практически не говориться, а если о нём и упоминается, то в юридическом понимании, как наличие неких прав и обязанностей.

В нашем исследовании мы изучим, что означает свобода для подростков с ограниченными возможностями и насколько они чувствуют себя свободными. Под ограниченными возможностями мы подразумеваем регламентированный образ жизни. Так как регламентированный образ жизни это - условия повседневной жизни, которые четко прописаны и которые трудно изменить, живя в обществе, то нам кажется, что наша выборка из сотрудников колонии для несовершеннолетних и её заключенных кажется наиболее адекватной. Группу сотрудников колонии составляют 15 мужчин в возрасте от 26 до 40 лет, работающих в охране, руководством, а так же 1 человек, является психологом в колонии. Группу сидящих в колонии составляют 15 подростков в возрасте от 13 до 14 лет. Далее в нашей работе группа подростков будет обозначена как заключенные. Возрастные критерии контрольной группы были аналогичны возрастам сотрудников колонии и заключенных. Контрольная группа состояла из мужчин разных профессий.

Мы предполагаем, что эта тема будет интересна для тех, кто занимается изучением проблемы свободы, а так же для психологов-практиков, кто работает с людьми с регламентированным образом жизни, так как чувство собственной свободы важно для их общего положительного эмоционального фона. Именно поэтому мы считаем, что наша тема актуальна и заслуживает того, чтобы разобраться в ней.

Объект исследования: личность подростка с ограниченными возможностями.

Предмет: представление о свободе у подростков с ограниченными возможностями.

Цель исследования: изучение представления у подростков с ограниченными возможностями.

Для реализации цели исследования нам необходимо было решить следующие задачи.

Теоретические:

1. Дать теоретический анализ понятия свободы;

2. Дать теоретический анализ различных подходов к пониманию свободы;

3. Охарактеризовать понятие регламентированного образа жизни.

Эмпирические:

1. Изучить представление о свободе у заключенных и сотрудников колонии поселения;

2. Проанализировать ценностные ориентации у заключенных и сотрудников колонии поселения;

3. Изучить смысложизненные ориентации у заключенных и сотрудников колонии поселения;

4. Изучить уровень эмоционального интеллекта у заключенных и сотрудников колонии поселения.

Для проведения данного исследования использовались следующие методики:

1. Метод незаконченных предложений

2. Семантический дифференциал Осгуда

3. Методика «ценностные ориентации» М. Рокича

4. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО)

5. Диагностика «эмоционального интеллекта» Н. Холла

Гипотеза:

Подростки с ограниченными возможностями отличаются представлениями о свободе и некоторыми личностными качествами.

Выборка исследования. В проведенном исследовании приняли участие 45 мужчин, из них:

- 15 сотрудников колонии для несовершеннолетних, в возрасте от 26-40 лет;

- 15 заключенных колонии для несовершеннолетних, в возрасте от 13-14лет;

- Контрольную группу составляют 15 мужчин в возрасте от 13-39 лет.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, 2 глав, заключения, списка литература (40 источников), приложений.

1. Теоретические основы представления о свободе и регламентированном образе жизни

В этой главе мы хотели бы отразить то многообразие различных подходов и мнений на проблему свободы.

Проблема свободы получила наиболее полное содержательное раскрытие в 60-80-е гг. у ряда экзистенциалистски ориентированных авторов, таких, как Э. Фромм, В. Франкл, Р. Мэй и др., а в 80-90-е гг. под разными именами она получила "прописку" и в академической психологии.

1.1 Подходы на проблему свободы в зарубежной психологии

Э. Фромм считает позитивную свободу, "свободу для", главным условием роста и развития человека, связывая ее со спонтанностью, целостностью, креативностью и биофилией - стремлением к утверждению жизни в противовес смерти [38]. Вместе с тем свобода амбивалентна. Она одновременно и дар, и бремя; человек волен принять ее или отказаться от нее. Человек сам решает вопрос о степени своей свободы, делая собственный выбор: либо действовать свободно, т.е. на основе рациональных соображений, либо отказаться от свободы. Многие предпочитают бежать от свободы, выбрав тем самым путь наименьшего сопротивления. Разумеется, все решается не каким-то одним актом выбора, а определяется постепенно складывающейся целостной структурой характера, в которую отдельные выборы вносят свой вклад. В результате одни люди вырастают свободными, а другие - нет.

В этих идеях Фромма заложена двоякая трактовка понятия свободы. Первое значение свободы - это изначальная свобода выбора, свобода решать, принять свободу во втором значении или отказаться от нее. Свобода во втором значении - это структура характера, выражающаяся в способности действовать на основе разума. Иными словами, чтобы выбрать свободу, человек уже должен обладать исходной свободой и способностью сделать этот выбор разумным образом. Здесь есть некоторый парадокс. Фромм, однако, подчеркивает, что свобода - это не черта или диспозиция, а акт самоосвобождения в процессе принятия решения. Это динамичное, текущее состояние. Объем доступной человеку свободы постоянно меняется.

Результат выбора больше всего зависит, конечно, от силы конфликтующих тенденций. Но они различаются не только по силе, но и по степени осознанности. Как правило, позитивные, творческие тенденции хорошо осознаны, а темные, деструктивные - плохо. По мнению Фромма, ясное осознание всех аспектов ситуации выбора помогает сделать выбор оптимальным. Он выделяет шесть основных аспектов, требующих осознания: 1) что хорошо, а что плохо; 2) способ действия в данной ситуации, ведущий к поставленной цели; 3) собственные неосознанные желания; 4) реальные возможности, заключенные в ситуации; 5) последствия каждого из возможных решений; 6) недостаточность осознания, необходимо также желание действовать вопреки ожидаемым негативным последствиям. Таким образом, свобода выступает как действие, вытекающее из осознания альтернатив и их последствий, различения реальных и иллюзорных альтернатив.

В. Франкл представлял свободу как позицию [37]. Основной тезис учения о свободе воли В. Франкла гласит: человек свободен найти и реализовать смысл своей жизни, даже если его свобода заметно ограничена объективными причинами. Франкл признает очевидную детерминированность человеческого поведения, отрицая его пандетерминированность. Человек не свободен от внешних и внутренних обстоятельств, однако они не обусловливают его полностью. Согласно Франклу, свобода сосуществует с необходимостью, причем они локализованы в разных измерениях человеческого бытия.

Франкл говорит о свободе человека по отношению к влечениям, наследственности и внешней среде. Наследственность, влечения и внешние условия оказывают существенное влияние на поведение, однако человек свободен занять определенную позицию по отношению к ним. Свобода к влечениям проявляется в возможности сказать им "нет". Даже когда человек действует под влиянием непосредственной потребности, он может позволить ей определять свое поведение, принять его или отвергнуть. Свобода к наследственности выражается в отношении к ней как к материалу -тому, что дано нам в нас же. Свобода к внешним обстоятельствам тоже существует, хоть она конечна и не беспредельна, она выражается в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию. Тем самым влияние на нас внешних обстоятельств опосредуется позицией человека по отношению к ним.

Все эти детерминанты локализованы в биологическом и психологическом измерениях человека, а свобода - в высшем, поэтическом или духовном измерении. Человек свободен благодаря тому, что его поведение определяется прежде всего ценностями и смыслами, локализованными в этом измерении. Свобода вытекает из фундаментальных антропологических способностей человека к самодистанцированию (принятию позиции по отношению к самому себе) и самотрансценденции (выходу за пределы себя как данности, преодолению себя). Поэтому человек свободен даже по отношению к самому себе, свободен подняться над собой, выйти за свои пределы. "Личность - это то, что я есть, в отличие от типа или характера, которым я обладаю. Мое личностное бытие представляет собой свободу - свободу стать личностью. Это свобода от того, чтобы быть именно таким, свобода становиться иным" .

Р. Мэй рассматривал свободу как осознание возможностей в рамках судьбы. Наше сознание, пишет ведущий теоретик экзистенциальной психологии Р. Мэй, находится в состоянии постоянных колебаний между двумя полюсами: активного субъекта и пассивного объекта. Это создает потенциальную возможность выбора. Свобода заключается не в способности быть все время чистым субъектом, а в способности выбирать либо один, либо другой вид существования, переживать себя либо в одном, либо в другом качестве и диалектически двигаться от одного к другому. Пространство свободы - это дистанция между состояниями субъекта и объекта, это некоторая пустота, которую нужно заполнить.

Р. Мэй прежде всего отличает свободу от бунта, который хоть и представляет собой "нормальное внутреннее движение в направлении к свободе" однако структурирован той внешней структурой, против которой он осуществляется, и тем самым от нее всецело зависит. "Когда нет тех установленных стандартов, против которых направлен бунт, он лишен силы". Свобода - это не попустительство, отсутствие плана и цели. Это не жесткая определенная доктрина, ее нельзя сформулировать в виде конкретных установлении, это нечто живое, изменяющееся.

В наиболее общем виде свобода - это способность человека управлять своим развитием, тесно связанная с самосознанием, гибкостью, открытостью, готовностью к изменениям. Благодаря самосознанию мы можем прервать цепь стимулов и реакций, создать в ней паузу, в которой мы можем осуществить сознательный выбор нашей реакции. Создавая эту паузу, человек каким-то образом бросает свое решение на чашу весов, опосредует им связь между стимулом и реакцией и тем самым решает, какова будет реакция. Чем менее развито самосознание человека, тем более несвободным он является, т.е. тем в большей степени его жизнью управляют различные вытесненные содержания, условные связи, образовавшиеся в детстве, которые он не держит в памяти, но которые сохраняются в бессознательном и управляют его поведением. По мере развития самосознания соответственно увеличивается диапазон выбора человека и его свобода.

Свобода не противоположна детерминизму, а соотносится с конкретными данностями и неизбежностями (их необходимо сознательно принять), только по отношению к которым она и определяется. Эти данности, неизбежности и ограничения, образующие пространство детерминизма человеческой жизни, Мэй называет судьбой. Парадокс свободы заключается в том, что своей значимостью она обязана судьбе и наоборот; свобода и судьба немыслимы друг без друга. "Любое расширение свободы рождает новый детерминизм, а любое расширение детерминизма рождает новую свободу. Свобода есть круг внутри более широкого круга детерминизма, который, в свою очередь, находится внутри еще более широкого круга свободы, и так далее до бесконечности". Свобода всегда проявляется в соотношении с какими-то реалиями и данностями жизни, как, скажем, потребность в отдыхе и в пище или неизбежность смерти. Свобода начинается там, где мы принимаем какие-то реальности, но не по слепой необходимости, а на основе собственного выбора. Это не значит, что мы уступаем и сдаемся, принимая какие-то ограничения нашей свободы. Наоборот, в этом состоит конструктивный акт свободы. Парадокс свободы заключается в том, что своей жизненностью свобода обязана судьбе, а судьба своей значимостью обязана свободе. Они обусловливают друг друга, не могут существовать друг без друга.

Свобода - это возможность изменения того, что есть, способность трансцендировать свою природу. Делая свободный выбор, мы одновременно в сознании прокручиваем и сопоставляем ряд различных возможностей, при этом еще не ясно, какой путь мы выберем и как будем действовать. Поэтому свобода всегда принципиально имеет дело с возможным. В этом заключается суть свободы: она превращает возможное в действительное благодаря тому, что, принимая в любой данный момент пределы действительного, работает в основном с реалиями возможного. Противоположность свободы - автоматический конформизм. Поскольку свобода неотделима от тревоги, которая сопровождает новые возможности, очень многие люди мечтают только о том, чтобы им сказали, что свобода - это иллюзия и им нет необходимости ломать над этим голову. Достичь такого состояния, в котором человек ощущает свободу выбирать свой образ жизни, принимать ситуацию в той мере, в какой она неизбежна, и что-то изменять в той степени, в какой это реалистически возможно, занимается психотерапия

Неизбежность зла - это та цена, которую мы платим за свободу. Если человек свободен выбирать, никто не может гарантировать, что его выбор будет таким, а не иным. Восприимчивость к добру означает чувствительность к последствиям своих действий; расширяя потенциальные возможности для добра, она одновременно расширяет возможности и для зла.

В отличие от экзистенциально ориентированных теорий Фромма, Франкла, Мэя и ряда других авторов клинической ориентации, пишущих о проблемах человеческой свободы на языке, близком и понятном для неспециалистов, в академических работах редко встречается понятие "свобода". Как правило, эта проблематика носит названия автономии, самодетерминации или некоторые другие обозначения. Одно из терминологических обличий проблемы свободы представляет собой понятие "эйдженси" (agency), точный перевод которого на русский язык невозможен. Наиболее правильный его перевод соответствует понятию "субъектность" (речь идет о способности выступать "агентом" или субъектом, т.е. действующим лицом, движущей силой действия).

Одной из наиболее разработанных и признанных является теория субъектности, разработанная Р. Харре в русле его широко известного подхода к объяснению социального поведения [3]. Модель субъекта находится в центре его теории. "Наиболее общим требованием к любому существу, чтобы его можно было считать субъектом, является то, чтобы оно обладало определенной степенью автономии. Под этим я подразумеваю, что его поведение (действия и акты) не полностью детерминированы условиями его непосредственного окружения". Автономия, согласно Харре, предполагает возможность дистанцирования как от воздействий окружения, так и от тех принципов, на которых основывалось поведение до настоящего момента. Полноправный субъект (agent) способен переключаться с одних детерминант поведения на другие, делать выбор между равно привлекательными альтернативами, сопротивляться искушениям и отвлекающим факторам и менять руководящие принципы поведения. "Человек является совершенным субъектом по отношению к определенной категории действий, если и тенденция действовать, и тенденция воздерживаться от действия в его власти". Наиболее глубинным проявлением субъектности являются два вида "самоинтервенции": 1) внимание и контроль над воздействиями (в том числе собственными мотивами и чувствами, которые обычно управляют нашими действиями, минуя сознательный контроль), и 2) изменение своего образа жизни, своей идентичности. Логически в качестве предпосылок субъектности выделяются два условия: во-первых, способность репрезентировать более широкий спектр возможных будущих, чем те, которые могут быть реализованы, и, во-вторых, способность осуществить любое выбранное их подмножество, а также прервать любое начатое действие. Реальные люди различаются по степени их соответствия этой идеальной модели, а также по способам порождения действия.

Таким образом, детерминация человеческих действий весьма далека от простой линейной причинности. Харре характеризует систему регуляции человеческих действий в кибернетических понятиях многоуровневости и многовершинности. "Это система, которая может исследовать каждое причинное влияние на нее под углом зрения его соответствия набору принципов, встроенному в более высокие уровни системы. Если система многовершинна, высший уровень ее тоже будет сложным, способным переключаться с одной подсистемы этого уровня на другую. Такая система может иметь бесконечное число уровней и на каждом из них - бесконечное число подсистем. Подобная система способна осуществлять горизонтальные сдвиги, т.е. переключать управление нижележащими уровнями с одной подсистемы на другую того же уровня. Она также способна к переключениям на верхние уровни, т.е. к помещению горизонтальных сдвигов под наблюдение и контроль критериальных систем высших уровней. Эта система - бледная тень тех сложных сдвигов и переключении, происходящих во внутренней активности реальных субъектов".

Основная проблема теории Харре заключается в определении этих "критериальных систем высших уровней". Он говорит о "тайне", которую старается разоблачить ссылкой на "моральный порядок", характеризующий отношения человека к самому себе, проявляющиеся в выражениях типа "Ты в ответе за это перед самим собой", "Не позволяй себе опускаться" и т.п. Неясность этого определения резко контрастирует с логической стройностью и всесторонней продуманностью всего предшествующего анализа.

По мнению автора социально-когнитивной теории личности и регуляции поведения А. Бандуры, нет более существенного механизма субъективности, чем убеждения в собственной эффективности. "Воспринимаемая самоэффективность (self-efficacy) - это убеждение в собственных способностях организовать и осуществить действия, требующиеся для того, чтобы произвести данные результаты". Если люди не убеждены, что своими действиями они могут произвести желаемые эффекты, у них мало решимости действовать.

Основой человеческой свободы, согласно Бандуре, является воздействие на себя, которое возможно благодаря двойственной природе Я - одновременно как субъекта и объекта, - и причинно влияет на поведение так же, как и внешние его причины. "Люди оказывают некоторое влияние на то, что они делают, через альтернативы, которые они принимают в расчет, через прогнозирование и оценку представляемых ими исходов, включая их собственные самооценочные реакции, и через оценку ими своих способностей выполнить то, что они намечают". Одним из основных проявлений субъектной детерминации является способность людей действовать не так, как это диктуют силы внешнего окружения, а в ситуациях принуждения - сопротивляться ему. Именно благодаря способности воздействия на самих себя люди являются в какой-то мере архитекторами собственной судьбы. Общая формула Бандуры сводится к тому, что "человеческое поведение детерминировано, но детерминировано отчасти самим индивидом, а не только лишь средовыми факторами".

С одной стороны, самоэффективность является универсальным мотивационным механизмом, действующим практически во всех сферах жизнедеятельности, с другой - содержание убеждений самоэффективности специфично для разных сфер. Поэтому-то Бандура считает использование специфических шкал диагностики самоэффективности в разных видах деятельности более целесообразным, чем разработку общего стандартизованного опросника.

Вкратце остановимся еще на нескольких подходах к проблеме свободы в зарубежной психологии. У. Тейджсон (W. Tageson) в своем синтетическом варианте гуманистической психологии, опираясь не столько на общеантропологические соображения, сколько на конкретные психологические данные, определяет свободу как переживание самодетерминации, связанное с самоосознанием. "Психологическая свобода или сила самодетерминации неразрывно связана со степенью и масштабами самоосознания (self-awareness) и тем самым тесно коррелирует с психологическим здоровьем или аутентичностью" [12]. Она формируется в процессе индивидуального развития. Индивидуальной переменной является "зона личностной свободы", которая также варьирует в разных ситуациях. Тайджсон выделяет три параметра свободы: 1) ее когнитивную основу - уровень когнитивного развития, 2) объем внешних ограничений, 3) подсознательные внутренние детерминанты и ограничения. Ключевым процессом в обретении и расширении свободы является рефлексивное осознание детерминант и ограничений собственной активности. "По мере того как я все больше и больше включаю в поле осознания подсознательные глубины моей личности (или вершины, если я постепенно осознаю ранее скрытые или нереализованные потенции), растет моя психологическая свобода".

Близкие взгляды развивает Дж. Истербрук (J. Easterbrook), уделяющий специальное внимание контролю над базовыми потребностями и тревогой, рождающейся в отношениях с внешним миром [13]. Эффективность контроля и степень свободы оказываются непосредственно связанными с интеллектуальными способностями, обучаемостью и компетентностью.

Дж. Ричлак (J. Rychlak) также выдвигает на первый план проблему самодетерминации. Он видит основание свободы в способности самого субъекта, исходя из своих желаний и формулируемых на их основе осмысленных целей, детерминировать собственные действия, включаться в систему детерминации своей активности и ее переструктурировать, дополняя каузальную детерминацию поведения целевой. Основой того, что обычно называют "свобода воли", является, по Ричлаку, диалектическая способность саморефлексии и трансценденции, позволяющая субъекту ставить под вопрос и изменять те предпосылки, на которых строится его поведение.

1.2 Анализ проблемы свободы и самодетерминации в отечественной психологии

Что касается отечественной психологии, то и здесь за последнее десятилетие также появились оригинальные работы, в которых отдается должное проблематике свободы личности.

В рефлексивно-деятельностном анализе Е.И. Кузьминой [11] свобода характеризуется через самоопределение человека по отношению к границам своих виртуальных возможностей на основе рефлексии этих границ. Выделяются три аспекта свободы: чувственный (субъективное переживание свободы), рациональный (рефлексия границ возможностей) и действенный (способность реально изменять границы виртуальных возможностей). Свобода, как показывает Кузьмина, связана с возрастными этапами развития, в частности зависит от формирования интеллекта.

В многоуровневой модели личностной саморегуляции Е.Р. Калитеевской и Д.А. Леонтьева [8] свобода рассматривается как форма активности, характеризующаяся тремя признаками: осознанностью, опосредованностью ценностным "для чего" и управляемостью в любой точке. Соответственно дефицит свободы может быть связан с непониманием воздействующих на субъекта сил, с отсутствием четких ценностных ориентиров и с нерешительностью, неспособностью вмешиваться в ход собственной жизни. Свобода формируется в онтогенезе в процессе обретения личностью внутреннего права на активность и ценностных ориентиров. Критическим периодом для трансформации детской спонтанности в свободу как осознанную активность является подростковый возраст, когда при благоприятных обстоятельствах осуществляется интеграция свободы (формы активности) и ответственности (формы регуляции) в единый механизм автономной самодетерминации зрелой личности. Психологически неблагоприятные условия развития личности в онтогенезе, связанные с нестабильным самоотношением и отсутствием права на собственную активность, напротив, приводят к переживанию жизни как всецело обусловленной внешними требованиями, ожиданиями и обстоятельствами. Степень развития индивидуальной свободы проявляется в основаниях личностных выборов.

Г.А. Балл [1] определяет свободу в первом приближении через условия, способствующие "гармоническому развертыванию и проявлению разносторонних способностей личности", Подход Балла к проблеме внутренней или личностной свободы носит скорее описательно-синтетический, чем аналитический характер. Отталкиваясь от первого определения, он формулирует ряд целостных психологических характеристик личности, выступающих в роли таких условий. При этом он практически не касается механизмов самодетерминации и автономии на уровне отдельно взятого действия.

Наконец, необходимо упомянуть концепцию свободной причинности В.А. Петровского. Он идет нетрадиционным путем, сосредоточиваясь на анализе различных аспектов Я как носителей или источников различных видов причинности. Я выступает в этом подходе как субъект свободы, а сама свобода связывается с выходом за пределы предустановленного в деятельности человека - в сферу беспредельного.

Д. А. Леонтьев выделяет такой ряд узловых, по его мнению, аспектов проблемы свободы: [22]

1. Множественность и многоуровневостъ регуляции поведения. Трансценденция. В теориях В. Франкла и Р. Харре этот аспект проявляется наиболее отчетливо. Процессы взаимодействия человека с миром и регуляция этих процессов осуществляются на нескольких уровнях. Высшие регулирующие инстанции, расположенные на высших уровнях, позволяют субъекту освободиться от детерминирующего влияния низших, трансценди-ровать их. Летящий самолет не отменяет законы гравитации, но он оказывается в состоянии противопоставить им иные силы и закономерности, преодолевающие их влияние, благодаря тому, что в конструкции самолета эти закономерности тщательно учтены. Сдвиг на более высокий уровень регуляции, Трансценденция закономерностей, действующих на нижележащих уровнях, дают человеку относительную свободу, освобождая его от многих видов детерминации (но не от всех). Общий принцип такой трансценденции выражается блестящей формулой Гегеля: "Обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволяет им это" . Свобода заключается тем самым в подъеме на более высокий уровень регуляции, на котором преодолеваются остальные. Этот принцип развернут, в частности, в предложенной нами муль-тирегуляторной модели личности.

2. Разрывы детерминации. Бифуркационные процессы. Как, в принципе, можно уйти от законов природы действующих на всех уровнях развития материи? Совместима ли идея полноценной свободы с научной картиной мира в целом? Экзистенциальная психология многим обязана Нобелевскому лауреату по химии И. Пригожину, сделавшему возможным положительный ответ на этот вопрос. Им были открыты так называемые бифуркационные процессы в неживой природе, в определенной точке которых происходит разрыв детерминации; нестабильный процесс может пойти либо в одном, либо в другом направлении, причем этот "выбор" не детерминирован, зависит от случайных факторов. Пусть причинный детерминизм непреодолим "в лоб", он не является сплошным; если даже в неорганических процессах существуют разрывы детерминации, то в человеческом поведении они есть наверняка. "Паузы" между стимулом и реакцией, о которых говорил Р. Мэй, по-видимому, и есть эти точки бифуркации, в которых нет иного детерминизма, кроме детерминирующей силы моего сознательного решения.

3. Осознание как основа свободы. Практически во всех подходах, рассмотренных выше, авторы в той или иной форме подчеркивали роль сознания. Безусловно, осознание факторов, влияющих на мое поведение, является решающим в освобождении от их влияния. Но речь идет об осознании не только того, что есть, но и того, чего пока еще нет, - осознании имеющихся возможностей, а также предвосхищении вариантов будущего. Вообще категория возможности, только начинающая входить в лексикон психологов, обладает чрезвычайно высоким объяснительным потенциалом, и ее разработка может существенно продвинуть исследования самодетерминации личности.

Я не могу быть свободным, если не осознаю силы, влияющие на мои действия. Я не могу быть свободным, если не осознаю имеющиеся здесь-и-теперь возможности для моих действий. Я не могу быть свободным, если не осознаю последствия, которые повлекут те или иные действия. Наконец, я не могут быть свободным, если не осознаю, что же я хочу, не осознаю моих целей и желаний. Одно из первых и наиболее четких философских определений свободы, опирающихся на центральную идею осознания, - это определение ее как способности принимать решение со знанием дела. Одно из наиболее интересных психологических воплощений идеи осознания - теория потребностей С. Мадди, который выделяет наряду с биологическими и социальными потребностями группу так называемых психологических потребностей - в воображении, суждении и символизации. Именно доминирование психологических потребностей определяет путь развития личности, который Мадди называет индивидуалистским и который основан на самодетерминации, в отличие от конформистского пути развития, определяемого доминированием биологических и социальных потребностей.

Наконец, еще один аспект проблемы сознания в контексте проблематики свободы связан с уже упоминавшейся фундаментальной ошибкой атрибуции. Из этой тенденции недооценивать роль внешних причин поведения, если находиться в позиции стороннего наблюдателя, и переоценивать их, если занимать позицию действующего субъекта, следует вывод о закономерной слепоте к собственной субъектности. Ее, однако, можно вылечить или компенсировать, по меньшей мере отчасти, научившись занимать позицию наблюдателя по отношению к самому себе, смотреть на себя "со стороны" или "сверху". Такое изменение перспективы иногда приходит как инсайт, но поддается и тренингу; оно, насколько мы можем судить по несистематизированному опыту, приводит к существенному увеличению свободы, атрибутируемой самому себе, и помогает увидеть возможности активного изменения ситуации в нужном направлении.

4. Инструментальные ресурсы свободы. Этот аспект проблемы свободы лежит на поверхности. Достаточно очевидно, что, хотя определенная степень свободы сохраняется даже в концлагере, доступные объемы ее различаются в разных ситуациях. Необхадимо говорить о ресурсах свободы, различая внешние ресурсы, задаваемые объективной ситуацией, и внутренние ресурсы, задаваемые инструментальной оснащенностью субъекта. Первые задают абстрактное поле доступных возможностей в ситуации; вторые определяют, какие из этих возможностей конкретный субъект, обладающий определенными физическими и умственными способностями и умениями, в состоянии использовать, а какие нет. Совокупность внутренних и внешних ресурсов определяет степень свободы данного субъекта в данной ситуации.

Например, если человеку нужно перебраться через реку, существуют разные возможности: во-первых, поискать мост или брод, во-вторых, пересечь реку на лодке или на плоту, в-третьих, переплыть ее. Но если первые две возможности открыты для любого, третью может принимать в расчет только человек, умеющий плавать. Он в данной ситуации имеет одной возможностью больше и, следовательно, свободнее, чем человек, лишенный этого умения. Умение водить машину, работать с компьютером, говорить на иностранных языках, хорошо стрелять и т.д. и т.п. в соответствующих ситуациях будет давать их обладателю дополнительные степени свободы. Конечно, разные способности и умения различаются по широте спектра ситуаций, в которых они могут принести пользу своему обладателю; например, владение английским языком может принести пользу чаще, чем владение французским или испанским, тем более финским или болгарским. Но это различие носит чисто вероятностный характер; в определенных ситуациях финский может оказаться важнее английского.

Помимо внешних (ситуационных) и внутренних (личностных) инструментальных ресурсов свободы есть еще две их группы, которые занимают промежуточное положение между ними. Во-первых, это социальные ресурсы: социальная позиция, статус, привилегии и личные отношения, которые позволяют человеку в социальной ситуации действовать так, как другие действовать не могут (пример - "телефонное право"). Эти ресурсы, однако, амбивалентны, поскольку, увеличивая степень свободы с одной стороны, с другой -они увеличивают и степень несвободы, накладывая дополнительные обязательства и вводя дополнительные "правила игры". Во-вторых, это материальные ресурсы (деньги и другие материальные блага). Они, безусловно, расширяют пространство возможностей, однако "срабатывают" только постольку, поскольку непосредственно находятся в данной ситуации в распоряжении субъекта (но могут быть и отделены от него), в то время как личностные ресурсы носят неотчуждаемый характер.

5. Ценностная основа свободы. Речь идет о том, что придает свободе смысл, отличая позитивную "свободу для" от негативной "свободы от". Освобождение от ограничений недостаточно; чтобы свобода не выродилась в произвол, необходимо ее ценностно-смысловое обоснование. Можно сослаться еще на две близкие по своей сути идеи. Одна из них - это идея "целеагирования" ("telosponding") Дж. Ричлака, предполагающая, что человеческие действия всегда имеют в своей основе систему предпосылок, которые делают действия субъекта последовательными, интеллигибельными и предсказуемыми. Такая система предпосылок, однако, не задана, а выбирается самим субъектом и может быть изменена. Этот акт изменения детерминант своего поведения, представляющий собой уникальное свойство человеческого сознания, Ричлак и называет "целе-агированием". Другая идея, подчеркиваемая видным культурным антропологом Д. Ли (D. Lee), - необходимость определенных социокультурных структур для осуществления человеческой свобод. Согласно Ли, эти структуры выступают как ограничивающие свободу лишь для постороннего наблюдателя; с точки же зрения представителя самой рассматриваемой культуры, свобода без них невозможна. Ценностную основу свободы мы связываем с бытийными ценностями по А. Маслоу (A. Maslow), их особой ролью и механизмами функционирования.

Так же необходимо упомянуть об одном из направлений в психологии, которое много говорит о свободе - экзистенциализм.

Центральным понятием учения является экзистенция -- человеческое существование как нерасчлененная целостность объекта и субъекта. Постигая себя как экзистенцию, личность обретает свободу, которая есть выбор самой себя, своей сущности. Выбор свободы накладывает на индивида ответственность за все происходящее в мире.

Мы считаем, что необходимо сказать о философском экзистенциализме - родоначальнике экзистенциализма в психологии. В котором проблема свободы занимает главенствующее место. Гораздо полнее проблематика свободы развита в трудах французского мыслителя - Жана Поля Сартра (1905-1980).

Свое понимание свободы Сартр раскрыл в "Бытие и ничто" -- главном труде его философского наследия.

Мир, согласно Сартру, -- это "универсальное не то", полное отсутствие чего-либо, соответствующего человеческим ожиданиям, образам, понятиям [5]. Быть реальным -- значит оказываться чуждым сознанию, совершенно случайным, а в пределе -- абсурдным. Сознание, поскольку оно пытается мыслить мир, от начала и до конца иллюзорно. Между миром и сознанием человека непреодолимая пропасть.

Сознание - живое противоречие, перелив, "декомпрессия бытия", пустота. Но это пустота, наполненная красками и смыслами. Способ существования сознания - неантизация: отрицание всякой определенности извне, всякой детерминации, получается, что у человека нет устойчивого ядра, но есть жажда полноты существования.

Человек свободен сам созидать свою сущность, потому что, как мы уже отметили, изначально дан себе только как существование. Он не завершен подобно вещи, и сам делает из себя то, чем является: честного или подлеца, труса или героя. В своем внутреннем мире, полагает Сартр, мы не зависим ни от общества, ни от других людей, ни от моральных и религиозных установлений, ни даже от собственного прошлого. Эта независимость - результат способности сознания все отрицать и освобождаться от всякого внешнего влияния.

Сознание экстатично, оно стремится за пределы любого наличного состояния. Каждый акт выбора происходит "в пустоте", с нуля, как если бы на нас не влияли ни полученное воспитание, ни ценностные установки, ни давление обстоятельств, ни боль, ни угрозы.

В любой ситуации человек может сказать "нет". Эти слова имели особое звучание во Франции сороковых годов, так как были написаны во время фашистской оккупации, а Сартр активно участвовал в движении Сопротивления.

Свободный выбор - удел каждого человека. Человек, по Сартру, обречен на свободу. Он выбирает неизбежно даже тогда, когда не хочет выбирать. В поведенческом и нравственном выборе, согласно Сартру, участвует не ясное рефлексивное сознание человека, а некие дорефлексивные пласты его внутреннего мира. Человек выбирает не умом, а целостностью своего "я", и выбор его реализуется в поступке. В работе "Экзистенциализм - это гуманизм" Сартр приводит пример некоего молодого человека, который не знает, пойти ли ему защищать родину от оккупантов или остаться с матерью, для которой он - единственная опора. Он колеблется между ценностями прямого служения близкому человеку и ратным трудом для общего деля, о котором неизвестно, принесет ли этот труд пользу. Сартр подчеркивает, что никакая писаная мораль не может дать здесь ответа. То же христианство призывает нас возлюбить ближнего, но кто в данном случае "ближний" - воины, сражающиеся за освобождение родины, или мать? Конечно, молодой человек может обратиться к кому-нибудь за советом. Например, к священнику. Но ответ он получит в зависимости от того, к какому священнику пойдет. Если он пойдет к тому священнику, что сражается, а рядах Сопротивления, то получит один ответ, а если к священнику-коллаборационисту - то совсем другой. Так что практически, выбирая советчика, выбор он все равно делает сам.

Пока мы не поступаем, мы не знаем, каковы мы на самом деле. Только поведение говорит человеку о его истинных качествах. Даже чувства, на которые пытается сослаться человек при выборе, есть порождение поступка, который мы совершаем. В этом смысле Сартр игнорирует проблему мотивов, внутреннего состояния души. Он считает его несущественным, разделяя прагматическое представление о морали, в соответствии с которым мы судим о человеке по следствиям его дел, а не по его замыслам.

Сартр не верит в Бога, он повторяет вслед за Ницше, что "Бог умер", и потому человек в его представлении не может опереться на божественную помощь, списать свои деяния на веления всевышнего или вымолить у него прощение, если Бога нет, то все дозволено. И из этого "все" человек выбирает свой поступок на собственный страх и риск. Он не может опереться на людей, потому что каждый - свободен, и на них не обопрешься. Поэтому индивид выбирает в одиночку, без гарантий и без надежды на успех. При этом, однако, полагает Сартр, всякий раз при выборе мы считаем, что выбираем добро, и при том - добро для всего человечества ("если я женюсь, значит считаю, что семья - благо для каждого из людей" и т.п.).

Человек совершенно свободен выбирать, но за свой выбор он отвечает полностью. Разумеется, он отвечает за него не перед обществом, не перед высшими силами, которых нет, а только перед самим собой. Он должен знать, что лично расплатится за всякий свой поступок. Самые низкие люди те, кто считает, что к тому или иному поведению их принудили. Их Сартр презирает.

Способность человека творить самого себя и мир других людей, выбирать образ будущего мира является следствием фундаментальной характеристики человеческого существования - его свободы. Человек - это свобода. Экзистенциалисты подчеркивают, что человек свободен совершенно независимо от реальных возможностей осуществления его целей. Свобода человека сохраняется в любой обстановке и выражается в возможности выбирать, делать выбор. Речь идет не о выборе возможностей для действия, а выражении своего отношения к данной ситуации. Таким образом, свобода в экзистенциализме - это прежде всего свобода сознания, свобода выбора духовно-нравственной позиции индивида. Следует признать сильную сторону в постановке проблемы свободы в экзистенциализме. Она заключается в стремлении подчеркнуть, что деятельность людей направляется прежде всего не внешними обстоятельствами, а внутренними побуждениями, что каждый человек в тех или иных обстоятельствах мысленно реагирует не одинаково. От каждого человека зависит очень многое и не надо в случае отрицательного развития событий ссылаться на обстоятельства. Люди обладают значительной свободой в определении целей своей деятельности, в каждый конкретно-исторический момент существует не одна, а несколько. В наличии реальных возможностей развития события не менее важно и то, что люди свободны в выборе средств для достижения поставленных целей. А цели и средства, воплощенные в действия, уже создают определенную ситуацию, которая сама начинает оказывать влияние. Со свободой теснейшим образом связана и ответственность человека. Без свободы нет и ответственности. Если человек не свободен, если человек в своих действиях постоянно детерминирован, предопределен какими-либо духовными или материальными факторами, то он, по экзистенциализму, не отвечает за свои действия. Но если человек поступает свободно, если существует свобода воли, выбора и средств их осуществления, значит он в ответе и за последствия своих действий.

Страницы: 1, 2