Эмоции -- это свойственные каждому из нас психологические реакции на хорошее и плохое, это наши тревоги и радости, наше отчаяние и наслаждение. Эмоции обеспечивают нам способность к переживанию и сопереживанию, поддерживают интерес к жизни, к окружающему миру. Эмоции составляют часть нашей психической деятельности, часть нашего «я». Характер их определяется внешними воздействиями и сигналами, исходящими из органов и тканей, особенностями нашего темперамента и мышления. В формировании эмоций велика роль глубинных структур головного мозга. В связи с этим факторы, воздействующие на состояние эмоциональной сферы, не всегда осознаются нами. Обширные двусторонние связи между глубинно расположенными отделами мозга и корой больших полушарий объясняют известную всем, хотя бы по личному опыту, взаимосвязь между эмоциями и мышлением.

Современному человеку в своих поступках часто приходится руководствоваться главным образом не эмоциями, а разумом, но во многих жизненных ситуациях влияние эмоций на поведение человека весьма велико. Если эмоциональные реакции обеднены, это, как правило, отрицательно сказывается на широте интересов человека, лишает его восприятия многих прелестей жизни, ощущения радости бытия.

Пытаясь понять при-роду эмоциональных явлений, исследователи строят теорию эмоций. Многие существующие теории позволяют ответить и на целый ряд вопросов о функциях и формах проявления эмоциональных явлений.

1. Физиологические теории эмоций

Один из первых серьезных исследователей, чье внимание привлекли эмоциональные явления, точнее их внешнее выражение в поведении, - создатель теории естественного отбора Чарльз Дарвин. В 1872 году он сформулировал три принципа выражения эмоций: 1) принцип полезных ассоциированных привычек (полезные, то есть удовлетворяющие определенные потребности, действия могут воспроизводиться по привычке или ассоциации при сходном возбуждении); 2) принцип антитезиса (при возбуждении состояния, прямо противоположного исходно полезному, появляется непроизвольное стремление к прямо противоположному действию); 3) принцип порождения действий свойствами нервной системы (предполагается прямое действие нервной системы на выражение эмоций, независимо от воли и, до известной степени, от привычки).

Основное внимание Дарвина было направлено на изменение эмоций в процессе филогенеза (в основном при переходе от высших животных к человеку), который понимался им как процесс эволюции в результате естественного отбора. Он пытался объяснить биологическое происхождение экспрессивных движений при различных эмоциях, что ему не очень хорошо удавалось, особенно для выражения печали, тревоги, смущения, стыда, возмущения и т.д. Будучи честным исследователем, он признается в этой неудаче, отмечая у человека чисто человеческий характер большинства эмоциональных явлений, не имеющих аналогов в животном мире. В то же время он отмечает большую биологическую значимость эмоций у животных, что связывается им с ролью эмоций в обеспечении необходимых для выживания действий. Так, например, потение кистей верхних конечностей у приматов облегчает им передвижение по ветвям деревьев при появлении хищника.

Начиная с конца XIX века создаются более общие представления о природе эмоций или теории, которые можно классифицировать на основании того, претендуют ли они на объяснение природы эмоций, а если да, то какие вопросы ими ставят при этом во главу угла.

На начальном этапе становления психологии эмоций представления об эмоциональных явлениях даже не претендуют на объяснение природы эмоций, они лишь пытаются описать специфику этих явлений: работы Теодюля Рибо, Вильгельма Вундта и Теодора Липпса не создали общих теорий, но внесли свой вклад в развитие понимания отдельных явлений или аспектов эмоциональной сферы. Рибо вводит понятие «эмоциональная память» и рассматривает эмоции сквозь призму патологии, что приводит его выделению двигательного состояния или стремления как первичного эмоционального элемента. Вундт описывает трехмерную, или трехкомпонентную, модель эмоционального процесса (возбуждение -успокоение, удовольствие - неудовольствие, напряжение - разрешение) и предлагает конкретный путь эмпирического изучения, ставший на многие годы образцом для подражания. В дальнейшем создаются более общие теории, которые можно весьма условно классифицировать в зависимости от им о главного вопроса, на который данная теория стремиться дать ответ.

Первая группа теорий пытается, прежде всего, ответить на вопрос: «Что порождает и/или определяет то или иное качественно своеобразное эмоциональное явление?» Эту группу можно условно обозначить как детерминистские теории, ибо в центре их внимания -- механизм возникновения тех или иных эмоциональных явлений.

Вторая группа теорий пытается ответить на вопрос: «Что делают или выражают эмоциональные явления?» Ее можно обозначить как группу функциональных теорий, ибо в центре их внимания - механизм воздействия тех или иных эмоциональных явлений на сознание, поведение и организм человека, а также на процессы социального взаимодействия; то есть эта группа теорий направлена на описание функций эмоциональных явлений.

Третья группа теорий пытается ответить на вопрос: «Из каких "первоэлементов" состоит эмоциональная сфера?» Тем самым исследователи пытаются обнаружить наиболее универсальные для человеческой психики «первичные», или «базовые», эмоции. Эти теории можно обозначить как теории базовых эмоций.

Легко обнаружить, что все эти подходы отталкивались от идей Дарвина, поскольку его интересовала и роль эмоций в приспособлении к условиям жизни, и характер порождения эмоционального выражения, и основные виды этого выражения. Недаром ряд современных теорий эмоций непосредственно или опосредованно опирается на его идеи.

В 1884 году в США и в 1885 году в Копенгагене независимо друг от друга были опубликованы две работы об эмоциях: статья философа и психолога Уильяма Джемса (1884-1984) и книга невропатолога-физиолога Карла Ланге, которые очень быстро приобрели всемирную известность и стали точкой отсчета в создании теории эмоций. Основные тезисы Джемса и Ланге были просты и феноменологически целительны.

Парадоксальность и простота аргументов Джемса и Ланге произвели неизгладимое впечатление не только на их современников, но и на все последующие поколения исследователей эмоций. Принципиальным сторонником этой теории был и основатель научной психологии В. Вундт, хотя в его работе встречаются и понятия (например, «чувственный тон»), скорее относимые к функциональному подходу. Неслучайно создателем первого собственно функционального подхода к исследованию эмоций стал его преемник на посту директора Института экспериментальной психологии в Лейпциге - Феликс Крюгер.

Бурное развитие физиологии в начале XX века и исследования Шеррингтона, Кэннона и Барда на собаках и кошках с отделением узлов и отделов центральной и вегетативной нервной системы привели к пересмотру представлений Джемса и Ланге, наиболее последовательно выраженному в работах Кэннона.

Кэннон приводит следующие возражения против теории Джемса - Ланге:

1) полное отделение внутренних органов от центральной нервной системы не изменяет эмоционального поведения (здесь он ссылается как на эксперименты Шеррингтона по перерезанию блуждающего нерва собаки на уровне спинного мозга, так и на собственные эксперименты по удалению узлов симпатического отдела вегетативной нервной системы у кошки);

2) одни и те же висцеральные изменения происходят при очень разных эмоциональных и неэмоциональных состояниях (на основе своих исследований он показывает сходство этих изменений в сильном возбуждении при воздействии очень разных стимулов);

3) структуры внутренних органов относительно малочувствительны (этот вывод он делает на основе анализа распределения в теле нервных клеток);

4) висцеральные изменения происходят слишком медленно, чтобы быть источником эмоциональных переживаний (основанием здесь является сравнение латентного периода эмоциональных реакций индивидов на зрительные стимулы и латентного периода реакции периферических органов - так Павлов обнаружил шестиминутный латентный период при стимуляции блуждающего нерва);

5) искусственное возбуждение висцеральных изменений, типичных для сильных эмоций, не вызывает их (инъекция адреналина не вызывала у студентов эмоций, хотя у тех из них, кто участвовал в соревнованиях, возникало специфическое ощущение «на взводе»).

На основании всех этих положений Кэннон (а вслед за ним и Бард) делает вывод о том, что эмоции зависят от центрального процесса, в обеспечении которого определяющее положение занимает структура зрительного бугра (таламус).

В дальнейшем среди физиологов высказывались весьма критические соображения и относительно таламической теории Кэннона - Барда. Так, в работе Лэшли подвергается сомнению центральная роль таламуса, ибо Лэшли не находит достаточных доказательств того, что таламус способен обеспечивать весь спектр эмоциональных явлений в норме и патологии.

Тем не менее роль работы Кэннона заключается не столько в замене одного физиологического субстрата с другим, как это и восприняли его современники, сколько в утверждении роли корковых и подкорковых структур мозга, а значит и процессов переработки информации в порождении эмоций.

2. Когнитивная теория эмоций

Если периферическая теория утверждала, что решающим для возникновения определенной эмоции является специфическое состояние организма, то противники этих взглядов искали детерминанты эмоций в интеллектуальной или познавательной сфере. На начальных этапах развития психологии использовались идеи немецкого философа и педагога Гербарта, который еще в 20-е годы XIX века рассматривал любую эмоцию как переживание соотношения представлений и их динамического состояния (задержка и ускорение). Это переживание, являясь результатом сравнения, может носить конфликтный характер: например, образ умершего отца, сравниваемый с образом живого, хранящимся в воспоминаниях, порождает печаль. В свою очередь, это эмоциональное состояние непроизвольно, почти рефлекторно вызывало слезы и другие органические изменения, характеризующие печаль и скорбь.

Хотя данное представление не устраивало Джемса и Ланге, большинство исследователей опирались на него. Даже ученик Джемса Джон Дьюи, отправляясь от идеи Дарвина об адаптивном значении эмоций (первый принцип), описывает роль эмоций в терминах механизма адаптации, в частности, эмоция возникает при нарушении двигательного стереотипа, то есть при рассогласовании плана двигательного действия с его реализацией в реальных условиях. Так, например, по Дьюи, радость представляет собой результат неожиданного (то есть случившегося ранее предполагаемого) наступления чего-то, ожидаемого индивидом. Другой современник Дьюи - Айронз распространяет эту идею на адаптацию в целом, справедливо указывая на то, что эмоции выражают специфическое отношение человека к себе, к другим людям, к миру. Позднее эта идея о рассогласовании как условии порождения эмоций (несоответствие реальной ситуации прогнозу) была использована Карвером в представлениях об эмоциях как инструменте активизации высших уровней контроля при неожиданных изменениях в окружающем мире, а затем была положена последователями Дьюи в основу конфликтной теории эмоций. Опираясь на эти идеи, советский физиолог П.В. Симонов распространил принцип рассогласования с двигательной сферы на все остальные сферы активности. Он рассматривает эмоцию в своей «информационной теории» как сигнал рассогласования, функцию актуальной потребности и разности между информацией необходимой и наличной.

Данная теория пытается, в отличие от психологических теорий, рассматривать эмоцию не как психическое явление, а как физиологический процесс порождения мозгом органических явлений, то есть так, как это рассматриваюсь и в начале, и во второй половине XX века в рамках психологии. К тому же эмпирические основания данной теории не выдерживают никакой критики.

Создатели теории мотивации достижения Мак-Клелланд и Аткинсон также считают, что после первого (эндогенного) возникновения эмоции под влиянием стимула, детерминантой эмоции становится рассогласование между актуальностью и ожиданиями, однако небольшое рассогласование вызывает положительную эмоцию, в то время как большое рассогласование - отрицательную.

Вряд ли эта теория может дать что-либо новое для психологического понимания эмоций, ибо она имеет слишком общий характер и не объясняет детерминацию конкретных эмоциональных явлений. Любой психический процесс связан с прагматической неопределенностью, ибо ориентировка или целеполагание теряют свое значение при выполнении автоматизированного навыка, где нет никакой прагматической неопределенности.

Первые собственно психологические идеи об определя-ющей роли познавательных процессов в порождении эмо-ций появились, по мнению Райсензайна и Шенпфлюга, в трудах Карла Штумпфа, профессора философии и директо-ра института экспериментальной психологии Берлинского университета. В этих работах оценки объекта эмоции относительно имеющихся у индивида убеждений имеют решающее значение для возникающего эмоционального явления. Однако надо признать, что у Штумпфа психологический анализ еще не отделен от философского анализа эмоций, задача которого - не столько изучение и объяснение эмоциональных явлений в реальной жизни, сколько поиск онтологической природы эмоций. Он, также как и Выготский, ставит во главу угла проблему соотношения аффекта и интеллекта как универсальную, а не конкретно-эмпирическую проблему.

Большую роль в создании современной когнитивной теории эмоций сыграли работы Стэнли Шехтера и Ричарда Лазаруса, которые строили свои представления на основе эмпирически проверяемых гипотез. В одном из наиболее известных экспериментов Шехтер пытается ни много ни мало эмпирически проверить теорию Джемса - Ланге, причем начинает с утверждения о том, что пора отказаться от модели появления эмоций у пассивного участника. По его мнению, процессы, происходящие в нашем теле, тоже есть объекты нашего понимания и нашей интерпретации. Из этого и исходили Шехтер и его коллега Джеферсон Сингер при планировании своего эксперимента.

Логика рассуждения была следующая. Согласно всем извест-ным источникам по психологии эмоций, включая теорию Джемса - Ланге, в появлении эмоции участвуют, по крайней мере, два компонента: 1) физиологическое состояние, 2) познавательные процессы.

Шехтер и Сингер соответствующим образом построили дизайн множественных групп, где независимыми переменными были: 1) состояние побуждения, вызываемое инъекцией эпинефрина (синтетический адреналин), 2) информация, которую получают щи не получают участники, 3) эмоциональное состояние партнера по эксперименту.

В своих более ранних исследованиях роли тревожности в аффилиации Шехтер обнаружил, что люди, испытывающие тревожность и страх перед началом некоего испытания, предлагают дожидаться этого мероприятия с кем-то, а не в одиночку. Шехтер объяснял это желанием людей понять причины своею состояния путем сравнения своих переживаний с переживаниями других людей в той же ситуации.

Эти исследования, так же как и более ранние исследования Кэннона и Мараньона, привели Шехтера и Сингера к убеждению, что физиологическое возбуждение само по себе не способно вызвать полноценную эмоцию, решающим в возникновении эмоции является познавательный компонент.

Лазарус называет свою модель когнитивно-мотивационной теорией отношений. По его мнению, теория эмоций должна определять не только стратегию изучения и определения эмоциональных явлений и их классификацию, но и интегрировать биологические универсалии и социокультурные факторы, объясняя одновременно множество взаимозависимых причинно-следственных процессов и переменных. В то же время теория эмоций должна давать специфическое описание отдельных эмоций, соответствующее общим закономерностям.

В названии «когнитивно-мотивационная теория отношений» последнее слово для Лазаруса означает, что эмоции всегда представляют взаимодействия индивида и его окружения, включая восприятие и оценку вредности (для негативных эмоций) или пользы (для положительных эмоций), а не просто воздействие внешнего стрессора или проявление интрапсихических процессов. Так каждая эмоция представляет свой «ядерный» тип отношения. «Мотивационная» - означает, что эмоции представляют реакции на возможность достижения - не достижения жизненных целей и выражают некоторую черту индивида или диспозиционную переменную в виде иерархии целей, но в то же время вызываются требованиями и возможностями окружающей индивида среды, что делает и эту сторону эмоций «интерактивной».

В то же время попытки Лазаруса найти физиологические критерии отделения эмоциональных явлений от неэмоциональных оказались не очень успешными, также как и попытки отделить рефлекторно обусловленные ощущения бол и удовольствия от собственно эмоций.

Познавательная теория оказала значительное влияние на интеграцию психологии эмоций и социальной психологии, что, в частности, представлено в идеях Эверилла и Вайнера. Согласно Эвериллу эмоции представляют мимолетные социальные роли, выража-ющие оценку индивидом значения для него актуальной ситуации. Термин «социальные роли» здесь употребляется в смысле возможности многообразных социальных действий в социально согласованном и понятном Контексте. Так, одна из отличительных черт ролевого поведения, включенного в экспрессию, заключается в ломке общепринятых социальных норм рационального поведения. В атрибутивной теории Вайнера основная роль в изменении эмоции приписывается каузальной атрибуции индивидом причин полезности или вредности данного воздействия; эта атрибуция может менять эмоцию и приводить к ее переоценке.

Более поздние варианты когнитивной теории эмоций сосредо-точивают свое внимание на процессах целенаправленного поведения, указывая на то, что переживание нами того или иного события (в прошлом, в настоящем или будущем) является функцией от вклада этого события в достижение или не достижение желаемой цели. В частности, Ортони, Клоур и Коллинз рассматривают эмоции как продукт когнитивной системы (состоящей из норм и установок), которая структурирует понимание человеком происходящих событий.

Дискуссии о природе эмоций в 1920-е годы приводят многих психологов и физиологов к описанию эмоций в контексте энергетических и фоновых процессов. Тем самым под вопрос ставился сам статус эмоциональных явлений как качественно своеобразных «сущностей», занимающих свое, особое, отдельное место в процессах жизнедеятельности. Если в традиционной философской триаде - познания, воли и чувства - изменить последовательность, то это принципиально не изме-нит схему, но если отказаться от разделения этих явлений и сказать, что эти явления протекают одновременно, а не последовательно (то есть человек думает, одновременно действуя и переживая то, что он делает), то эта схема теряет свою ценность. А значит, для психологии нет явлений воли самих по себе, к чему психология пришла уже к середине XX века, так же как нет и эмоциональных явлений самих по себе.

Наиболее радикальной в отрицании эмоциональных явлений как качественно специфического класса психических явлений была Элизабет Даффи, которая утверждала, что существующие описания даже самых сильных эмоций не отличаются от описаний поведения в целом. Человек, по ее мнению, либо «отдается ситуации», либо избегает ее, в зависимости от ее смысла - привлекательного или угрожающего.

По мнению Даффи, все так называемые эмоциональные характеристики можно свести к трем переменным:

1) энергетический уровень поведения, 2) степень целеустремленности поведения, 3) природа реакции на взаимоотношения в ситуации. Однако и другие формы поведения, не относимые обычно к «эмоциональным», также варьируют по этим переменным. Отсюда делается радикальный вывод о том, что эмоций как отдельных и специфических явлений в реальности не существует, а есть дань философской традиции, выделяющей эмоции в группу явлений.

Большинство психологов проигнорировало этот выпад Даффи, уже хотя бы в силу феноменологической очевидности наличия и важности разных эмоциональных явлений, однако ее аргументы весьма убедительны и ее вызов, брошенный теоретическим попыткам понять природу эмоций, должен быть воспринят серьезно и ответственно.

Посвятивший много своих работ теоретическому анализу эмоций психолог В.К. Вилюнас отказывается обсуждать варианты ответа на «вечный» вопрос о границах «эмоциональной территории», не принимая вызов Даффи. Он называет положение о непрерывной включенности и эмоциональных явлений в процессы психического отражения и регуляции «принципом панэмоциональности», но не принимает такого представления.

В то же время его собственный теоретический анализ приводит к положению о том, что именно эмоции обеспечивают пристрастность психического отражения через выделение цели и плане образа: «Это значит, что эмоция - особое переживание субъектом отдельных характеристик образа, придающее им целевую характеристику и побуждающее субъекта к решению на уровне образа задачи о способе ее достижения, а в конечном счете - к целенаправленной внешней деятельности» [5]. К подобному же выводу ранее пришел и знаменитый исследователь конформизма Соломон Эш, отметивший значение эмоций как механизма указания степени успешности в достижении целей.

Отсюда неизбежно следует то, что любое целенаправленное поведение невозможно без участия эмоций. Впрочем, еще меньше оснований предполагать «неэмоциональность» нарушения этой целенаправленности.

В то же время идеи Даффи были подхвачены в исследованиях Вудвортса и Шлосберга, которые вслед за Вундтом пытались описать эмоциональную реакцию, используя те же параметры, что и Вундт: удовольствие - неудовольствие, расслабление - напряжение, спокойствие - возбуждение. Вудвортс предложил двухмерную классификацию мимических выражений эмоций в виде круга с двумя осями: удовольствие - неудовольствие и принятие - отвержение. Шлосберг затем добавляет третье измерение - сон - напряжение, еще более увеличивая сходство с параметрами Вундта.

Дональд Линдсли в результате многолетних электро-энцефалографических (ЭЭГ) исследований, где использовались также такие популярные индикаторы эмоций, как кожно-гальваническая реакция (КГР) и электрокардиограмма (ЭКГ), указывает на сходство ЭЭГ-реакции (депрессия а-ритма) при сенсорном раздражении, внимании и при эмоциональных реакциях удивления или испуга. Работая под руководством Мэгуна, Линдсли убедился в том, что ретикулярная формация ствола мозга, так же как и структуры обонятельного мозга, играет важную роль как в стимуляции, так и в торможении двигательной активности, что позволяет дополнить картину, описанную ранее Кэнноном. Указывая, что эмоциональные реакции представляют собой разные степени активации между максимальным возбуждением и его противоположностью - расслаблением и сном, Линдсли отмечает, что активационная теория объясняет только крайние состояния, оставляя без достаточного видения промежуточные и смешанные эмоциональные состояния.

3. Мотивационная теория эмоций

Идея о том, что эмоции являются основными мотивами человеческого поведения, известна, по крайней мере, со времен античности. Сторонники и последователи Эпикура неизменно считали, что люди стремятся к удовольствию и избегают неудовольствия. При этом предстоящее удовольствие выступает и побуждением, и тем, что придает смысл поведению (естественно, только в случае, если такая цель соответствует нормативным ожиданиям тех, кто стремится к этому удовольствию).

В научной психологии неоднократно высказывались идеи о роли эмоций в мотивации поведения. Так, Фредерик Бартлетт отмечает, что эмоции обеспечивают побуждение неспецифического характера для выполнения необходимого действия. Возникновение эмоции, по Бартлетту, означает указание организму на столкновение несовместимых тенденций к действию (отрицательные эмоции) или на происходящую или возможную интеграцию этих тенденций (положительные эмоции). Подобные идеи можно обнаружить в исследованиях мотивационной сферы в научной школе Курта Левина, если считать эквивалентом термина «эмоция» термин «валентность» (а основания для этого есть, ибо «валентность» определяется в этой научной школе через субъективную ценность объектов, способствующих или препятствующих удовлетворению актуальных потребностей, то есть почти так же, как многие современные исследовате-ли определяют эмоции). При этом именно один из наиболее известных сторонников мотивационной теории Роберт Липер был в числе наиболее яростных критиков теории Левина.

В своей программной статье Р. Липер категорически отвергает представление о дезорганизующей роли эмоций, считая такого рода идеи результатом влияния философии рационализма и неправомерного обобщения эмпирических данных, ибо, во-первых, само явление дезорганизации отождествляется с ее причинами, во-вторых, остаются неясными точка отсчета и критерии при констатации дезорганизации. Липер различает две, на его взгляд принципиально различные, группы мотивационных процессов: витальные потребности и соответствующие им ощущения жажды или голода, тепла или холода, боли или духоты; эмоции и соответствующие им переживания, не ограниченные исходными потребностями.

Несмотря на обилие общих тезисов о положительной роли эмоций, интерес в рамках мотивационной теории скорее представляют конкретные эмпирические работы, направленные на описание включенности эмоций в процессы регуляции как познания, так и работы организма. В то время как очень многие исследователи вполне согласны с участием эмоций в организации поведения, лишь немногие склонны считать эмоции тем, что побуждает и «смыслообразует» поведение человека, хотя для «человека с улицы» это и выглядит так. И так же многие другие свои поступки, которые мы не можем объяснить внешними причинами, мы объясняем стремлением к удовольствию и к избеганию неудовольствия.

4. Теория базовых эмоций

Термин «базовые эмоции», который будет использовать-ся как синоним аналогичного термина «фундаментальные эмоции», также отличается многозначностью интерпретации. Если для родоначальников психоанализа 3. Фрейда и бихевиоризма Дж. Уотсона главной характеристикой «базовости» была врожденная, инстинктивная природа эмоции, то для М. Арнолд базовыми являются все те реакции, которые возникают при оценке трех аспектов стимульной ситуации: является ли воздействие «добром» или «злом» для нас, представляет ли оно нечто наличное или отсутствующее и легко ли нам овладеть им или избежать его. Для од-ного из первых сторонников этого подхода - Карла Йоргенсена -главным показателем базовых или «фундаментальных» эмоций, как он их называет, является отсутствие связи с каким-либо познавательным содержанием.

Мак-Дугалл связывает первичные эмоции (как наиболее простые и далее неразложимые) с основными инстинктами: 1) инстинкт бегства и эмоция страха, которая, по его мнению, служит фактором социальной дисциплины, научает людей контролировать свои эгоистические импульсы; 2) инстинкт отталкивания и эмоция отвращения; 3) инстинкт любопытства и эмоция удивления; 4) инстинкт драчливости и эмоция гнева; 5) инстинкт самоуничижения (пли покорности) и эмоция покорности; 6) инстинкт суверенности и эмоция самовосхваления; 7) родительский инстинкт и эмоция нежности.

Один из наиболее известных продолжателей этого направления Роберт Плачик, также придавая особое значение тому, какие эмоциональные явления являются первичными, а какие производными, выделяет общие свойства «первичных эмоций». По Плачику, эмоции можно считать первичными, если:

1) они релевантны базовым биологическим адаптивным] процессам;

2) могут быть найдены в той или иной форме на всех эволюционных уровнях;

3) не зависят в своем определении от конкретных нейро-физиологических структур или частей тела;

4) не зависят в своем определении от интроспекции (хотя I она и может использоваться);

5) могут быть определены первично в поведенческих терминах.

В этой модели признается роль отрицательных эмоций как «аварийных сигналов», оценки нарушения баланса активации, но в целом им приписывается дезорганизующая функция.

Наиболее развернутое описание термина «базовые эмоции» мы находим у Кэррола Изарда, который также выделяет 5 критериев определения того, можно ли отнести данную эмоцию к «базовым».

1. Базовые эмоции имеют отчетливые и специфические нервные субстраты.

2. Базовая эмоция проявляет себя при помощи выразительной и специфической конфигурации мышечных движений лица (мимики).

3. Базовая эмоция влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком.

4. Базовые эмоции возникли в результате эволюционно-биологических процессов.

5. Базовая эмоция оказывает организующее и мотивирующее влияние на человека, служит его адаптации.

Заключение

Являясь неотъемлемой частью человеческой жизни, эмоции представляют собой область, привлекающую постоянное внимание исследователей из разных областей науки. Психологи, психиатры, физиологи, философы изучали природу эмоций, но так и не пришли к единому мнению об их роли в психическом развитии, их генезисе, структуре.

Необходимо отметить, что в современной психологии отношение к проблеме эмоций неоднозначно. Казалось бы, что отмечаемая всеми значимость эмоциональных процессов для жизнедеятельности человека должна привлекать к ним большое внимание исследователей. Действительно, с давних времен до современности исследование эмоциональных процессов не перестает быть одной из центральных проблем психологической науки.

В то же время из-за многочисленных неудач при попытках объективного изучения эмоций интерес к ним несколько снизился. Это особенно заметно после экспериментального «изобилия» 1950-1980-х гг. в отечественной и зарубежной психологии эмоций. Внимание исследователей 1990-2000-х гг. ограничивается главным образом изучением внешнего выражения эмоций, их телесных и знаковых составляющих, а также влиянием отдельных эмоциональных состояний на деятельность человека. В последние годы все реже встречаются серьезные теоретические модели эмоциональных явлений, претендующие на объяснение всех явлений эмоциональной сферы. Особенно относится к моделям, построенным на каком-то одном принципе, механизме или понятии.

Список использованной литературы

1. Бреслав Г. Психология эмоций. - М.: Смысл; Академия, 2004. - 544 с.

2. Изард К. Психология эмоций: пер. с англ. - СПб: Питер, 2000. - 464 с.

3. Маклаков А.Г. Общая психология: учеб. пособие - СПб.: Питер, 2008. - 583 с.: ил. - (Учебник для вузов).

4. Никифоров А.С. Эмоции в нашей жизни. - М.: Советская Россия, 1978. - 272 с.

5. Психология мотиваций и эмоций / под. Ред. Ю.Б. Гиппенрейтера и М.В. Фаликман. - М.: ЧеРо, 2002. - 752 с.